Потапов Александр Львович (1818-1886)
А. Л. Потапов вступил в должность войскового атамана после всем известного своею добротою П. X. Граббе, при котором распущенность канцелярских чиновников достигла крайнего предела. Потапов сразу положил конец этому и сделался ненавистным для сторонников cтарого порядка, более же всего для канцелярской братии, вдруг лишившейся по милости его доходов. Александр Львович, желая вникнуть глубже в существовавшие до него порядки, задался целью изучить их во всех подробностях, для чего часто появлялся там, где его никак не ожидали, ночью, переодетым. А. Л. прибегал к такого рода действиям не для того, чтобы непременно покарать виновных, как тогда многие думали под влиянием его полицейских розысков; повторяю, что он добивался одного, чтобы самому все узнать и не впасть в ошибку при решении того или другого вопроса, иначе говоря, он хотел очистить присутственные места от элемента подъячих, смести накопившуюся годами грязь.
Невиданное до того явление для войскового атамана, как ночной дозор с переодеванием, создало А. Л. нелестные клички. На самом же деле, взыскания его с подчиненных, уличенных в проступках, были ничтожны. Так, напр., кое-кому из более виновных он предложил уйти в отставку, ограничившись этим; двух представил в генералы с увольнением от службы; кому-то отпустил денег на дорогу поехать на Кавказ полечиться, конечно, без возврата к месту службы; с одним адъютантом, изобличенным в явных взятках при наряде казаков на службу, проделал такую вещь, которая, как впоследствии говаривал сам адъютант, пришлась для него хуже всякой пощечины. На место его Потапов секретно назначил адъютантом другого и также секретно с вечера приказал напечатать об этом назначении приказ по войску. Утром пораньше, когда бывший адъютант еще вылеживался в постели, после вчерашних возлияний на счет «нарядных» сумм, новый адъютант, заручившись приказом, отправился в дежурство округа в адъютантской форме и занял свое место, положив перед собою листок приказа, но строго предупредив писарей обо всем молчать. Бывший адъютант, ничего не зная о приказе атамана, проходит на дежурство и видит перед собою двойника. Баловень окружного генерала и тут не догадывается, в чем дело. По-прежнему самоуверенно делает он попытку сесть на свое место; но в это время новый адъютант подает ему приказ Потапова. Уволенному адъютанту распоряжение это чуть не стоило жизни: пораженный, он повалился на свободный стул, а затем, говорят, кутил до белой горячки.
Для бедных просителей период Потапова составлял золотое время. Мне, напр., приходилось не мало испытать мытарств в пресловутой межевой комиссии. Прихожу я туда при Потапове и поражаюсь невиданною переменою. В передней меня любезно встречает дежурный чиновник, осведомляется, что угодно, вежливо подает дежурную книгу и просит вписать в нее свое заявление, а минут через 15-20 и ответ готов. Этого мало. А. Л. в заботах своих об улучшении вверенного ему края шел еще дальше; познакомившись с материальной необеспеченностью чиновников, он поднял вопрос о добавлении им жалованья, которое, благодаря ему, и было значительно увеличено. Разговоры о посягательстве Потапова на казачьи прерогативы не верны. Происшедшая при нем в этом направлении перемена о замещении должностей по войску не по выборам, а властью атаманов, зависела не от него. Вопрос этот был поднят еще при Хомутове.
Что касается известного печального дела войскового старшины Сидорова, областного казначея, который за взятку в 5 руб., был сослан в Сибирь, и истории с командиром полка Калдуровым, преданным Потаповым суду за уклонение от сдачи полковых дел, за неявку для личных объяснений и ложное донесение о своей болезни, то судить о них я не берусь, не зная обстоятельно подробностей.
Что А. Л. не питал к донцам какой-нибудь предвзятой вражды, это видно из того, что впоследствии тем донским полкам, какие при нем служили в Виленском округе, он постоянно оказывал особенное внимание, относился к ним, как к своим, по выражению его, близким станичникам и не раз защищал их от неприятностей или излишних придирок. Мне достоверно известно, что однажды Александр Львович, получив сведение, что начальник дивизии К., является чересчур требовательным к казакам по отношению фронтовой службы, роняя их достоинство при каждом случае на плацу перед своими гусарами, позвал этого начальника дивизии и самым внушительным образом сказал ему при всех, чтобы все приняли к сведению: «Вы, пожалуйста, с моих станичников слишком не спрашивайте фронта. По-моему, с них очень довольно и того, что они теперь знают. От нас (особенно подчеркнул он) нельзя всего того требовать, что от ваших гусар». В 1869 г. в Несвиже, при скачке на призы гусар, А. Л., обращаясь к командиру казачьего полка Крюкову, сказал ему также при всех: «Я думаю, что наши и наши казачьи лошади поскачут не хуже гусарских?! В Гродно, кажется, в 1871 г. перед царским смотром А. Л., обращаясь к сотенному командиру 1-го казачьего полка, А. Д. Т. (теперь генерал), самым любезным образом жмет ему руку и сердечно благодарит его в присутствии многочисленной свиты: «Ах, какая у вас прекрасная сотня! Я просто залюбовался ею. Казачки наши прелесть какой народ. Надеюсь, что вы сумеете так же показать себя и на царском смотру. Еще раз благодарю. Надеюсь. Прощайте!» Нужно заметить, что командиры донских казачьих полков в бытность их в Вильне всегда были самыми желанными гостями А. Л. и приглашались к его столу, за чем он особенно наблюдал. Напротив, другие командиры полков не всегда удостаивались этой чести. Был, между прочим, такой случай. Встречает однажды Потапов на улице командира казачьего полка Грекова, прежде тем представлявшегося Потапову по приезде в Вильну, в компании двух командиров регулярных частей, останавливает свою коляску и говорит Грекову: «Так вы же, пожалуйста, на обед ко мне не забудьте!» Потапов уже ранее приглашал Грекова на обед, но в данном случае он хотел лишний раз отличить перед другими особенным вниманием казачьего полковника.
Источник: Донские областные ведомости. — 1902. — 1 окт.